Есть женщины удивительной комплекции: в хорошем теле, без худобы, ничего лишнего и всё на месте. И особо привлекающая глаз мужчины умопомрачительная часть тела …
Великий физик, лауреат Нобелевки Лев Ландау имел привычку классифицировать всё на свете. Не обошёл вниманием и женский пол. К телесной красоте женщины у Ландау было обостренно эстетическое отношение, женская красота была его фетишем, вознесена им на вершины идеала. Жена Ландау Кора была первостатейной красавицей, к тому же обладала еще и высшей желанной для большинства мужчин мягкой коммуникативностью, была терпима и заботлива. И самозабвенно любила гениального мужа, несмотря на его многочисленные и дерзкие амурные увлечения, которых он, кстати сказать, от нее не скрывал.
Женщин Ландау подразделял на пять классов по уровню привлекательности:
Глаз не оторвать
Приятно смотреть
Можно смотреть
Лучше не смотреть
Противно смотреть
При всей игривости классификация Ландау удивительно точна, даже можно сказать научно достоверна с точки зрения фасцинологии, науки о фасцинации (см. о фасцинологии: http://fascinology.narod.ru )
Фасцинация наряду с информацией включена в процессы коммуникации, общения в виде ярких, неотвратимых для восприятия сигналов, вызывающих в психике обострённое внимание, волнение, возбуждение, эмоции. И прежде всего касается это общения на визуальном уровне, поскольку основные воздействия на психику человек получает через зрительный рецептор. Глаза и мозг ловят сигналы-образы из окружающего мира избирательно: какие-то оставляют без внимания, как в данный момент безразличные для жизни, зато к другим приковываются и отслеживают обострённо. И есть сигналы, которые нельзя не заметить, которые буквально вПЕЧАТываются в восприятие и память, возбуждают и волнуют. Это и есть сигналы фасцинации и процесс фасцинирования.
Сигналы фасцинации делятся на чарующие и устрашающие (пугающие). Пение Паваротти чарует, вызывает радостное удовольствие, а угрожающий злобный взгляд человека, устремлённый прямо в ваши глаза, устрашает, вызывает страх.
Особенно замечательно действуют сигналы фасцинации и процессы фасцинирования в общении полов, что совершенно понятно – именно сексуальные отношения эволюционно должны обеспечиваться стопроцентной волнующей сигнализацией (это и привело у вида гомо сапиенса к появлению и развитию любви). Вот тут-то и раскрывается во всей красе женская телесная краса: чем красивее женское тело, тем мощнее его сигнал-образ и его неотвратимое волнующе-возбуждающее действие на мужчину, и наоборот, чем сильнее волнующее мужчину воздействие сигнала-образа женского тела, тем, стало быть, тело красивее.
Ландау это прекрасно уловил: красивая женщина так волнует зрительный рецептор мужчины, что вПЕЧАТывается намертво и глаз невозможно оторвать. Так сразу и хочется быть к ней и с ней поближе, а лучше и совсем-совсем близко…
И вот среди тех женщин, которые занимают верхнюю строчку в классификации Ландау, есть женщины особо неотразимого тела. Это не худышки и не толстушки, у них всё на месте и ровно столько, сколько надо, да всё так сконструировано и организовано, что не придерётся и самый изощренно опытный глаз какого-нибудь современного Печорина. И при этом имеют они ещё такую фасцинирующую добавку, что с ума можно сойти от вдохновения.
Это Каллипиги, (καλλίπυγη , что в переводе с древнегреческого означает "имеющая красивый зад", "прекраснозадая"). К слову сказать, произнести в адрес мужчины «прекраснозадый», значит подпустить обидную уничижительную нотку, тогда как о женщине – исключительно радостно-восхитительную.
Древние греки знали толк в оптимально-чарующей телесности человека, это они создали для всего человечества каноны красоты и гармонии тела мужчины и женщины. И выделили в особый класс телесной женской красоты женщин-Каллипиг.
Площади греческих городов украшали статуи обнаженных и полуобнаженных мужских и женских тел. Даже та частица статуй, которая дошла до наших дней и почти все в копиях, – Венера Милосская, Афодита Книдская Аполлон Бельведерский, Дискобол, Артемида Охотница и другие, – продолжают восхищать человечество. Можно представить себе великолепие древнегреческих площадей с этими многочисленными прекрасными творениями. Древние греки действительно не просто преклонялись перед красотой, они жили среди красоты, оттачивая свой художественный взгляд на мир, свой вкус. И они не были лишены иронии и юмора даже в таком высоком искусстве, каким во все времена было искусство скульптуры (каковое отношение к скульптуре они и создали). Свидетельством тому может служить статуя, получившая в искусствоведении название «Венера Каллипига» (Венера-Афродита Прекраснозадая). Логично допустить, что дошедшая до нас «Каллипига» (см. фото)
конечно же существовала не в единственном экземпляре и была, по всей очевидности, чудесным дополнением к статуям других богинь. Поэтому основную часть имеющихся в Риме произведений искусства составляли копии с греческих оригиналов. Украшали они и Золотой дворец императора Нерона, поражавший Рим своими гигантскими размерами. Среди многочисленных статуй, украшавших дворец, была и римская копия знаменитой Афродиты Каллипиги (её-то и назвали «Венерой Каллипигой»). Именно там, в руинах, она и была найдена во время раскопок. Статуя была отправлена в частное собрание герцогов Фарнезе, а позже оказалась в Национальном музее Неаполя.
О том, что у древних греков было художественно-сексуальное отношение к «прекраснозадым» современницам – это и привело к тому, что этой части тела они стали посвящать даже скульптуры, то есть публично-зафиксированное поклонение в «музыке камня», – можно почерпнуть и из других источников. Так, письменность донесла до нас историю двух сестер из Сиракуз, имевших чудные ягодицы. Между ними шел горячий спор, в котором участвовал и весь город: чьи ягодицы красивее? В конце концов было придумано отдать решение этой животрепещущей проблемы на суд постороннего мужчины «со свежим взглядом». Сестры пришли в порт к прибытию очередного корабля, выбрали симпатичного молодого мужчину и обратились к нему с просьбой разрешить спор. Когда они обнажили свои прекрасные зады, мужчина обомлел, долго не мог отдать кому-то из сестер предпочтение, но в конце концов все же выбрал прелести старшей. Да тут же в нее и влюбился! Подыскали жениха и младшей сестре, и город в ознаменование решения по столь трудному состязанию выдал обеим сестрам приличное приданное, которое позволило им разбогатеть. На полученные доходы сестры возвели храм Афродите Каллипиге (см.: Фукс Э. Erotica. Галантный век: пиршество страсти. М.: Диадема-Пресс, 2001, 169-171). Вряд ли у другого народа найдется столь иронично-поэтический сюжет, возводящий в культ поклонения филейную часть женского тела. Но таковы были греки, эти «дети человечества» – искренние и жизнерадостные во всем.
Есть и ещё одно подтверждение этого культа. В древнегреческих полисах проводили не только атлетические состязания, венцом которых были Олимпийские игры, но и конкурсы красоты, в том числе и красоты «каллипиг». Скорее всего, только поэтому и мог возникнуть сюжет с прекраснозадыми сёстрами.
Как и три других сюжета, два из которых дали пищу психиатрам.
Один из них – миф о Пигмалионе. Скульптор Пигмалион изваял статую Галатеи и… влюбился в нее.
Он так умолял богов сжалиться и оживить статую, что богиня любви Афродита снизошла к стенаниям юного скульптора и вдохнула в бронзу живой дух. Мужчина-творец и созданная им прекрасная женщина... Вспомним «Пигмалиона» Б. Шоу. В современной психиатрии вожделение мужчин к статуям стали называть пигмалионизмом. При созерцании или прикосновениях к статуе половое возбуждение у пигмалиониста несравнимо ярче, чем при обычном близости с женщиной во плоти.
Второй сюжет менее поэтичен, хотя тоже связан с красотой статуи Афродиты. Прелесть стояла на площадях и в храмах древнегреческих городов и ублажала, тренировала мужской глаз гораздо значительнее современной порнографии. Статуя Афродиты стала настолько желанной для грека по имени Клеон, что тот пробрался ночью в храм и извращенно «изнасиловал» богиню, за что и поплатился. Греки к богиням своим относились хоть и с легким юмором, но со святым уважением. Клеона за столь неприличное обращение со скульптурой Афродиты изгнали из города.
Какое-то особое, граничащее с божественным, преклонение древних греков перед красотой женского тела, подтверждает еще одна дошедшая до наших дней легенда. Любовницу великого скульптора Праксителя несравненную гетеру Фрину, с которой он изваял знаменитую Афродиту Книдскую, обвинили в безбожии и она предстала перед судом (грязный донос в суд запустил отвергнутый Фриной богатый афинянин). На суде произошло невероятное: когда защитник Гиперид уже отчаялся спасти Фрину, богиня Афродита нашептала ему на ухо раздеть гетеру. Гиперид скинул с Фрины одежды и судьи были настолько ошеломлены совершенным её телом, что оправдали Фрину, а на доносчика наложили крупный штраф за клевету.
Вот что значит культ тела!
Но, конечно же, не одни древние греки были столь наблюдательны и сластолюбивы. Гораций, – а это поэт цивилизованного Рима начала новой эры, – советуя другу Керинфу как выбирать женщину для любви, ехидничает и предлагает приглядываться к телесным несовершенствам, которые могут быть искусно скрыты под одеянием:
Право, у женщины той, что блестит в жемчугах и смарагдах
(Как ни любуйся, Керинф!), не бывают ведь бедра нежнее,
Ноги стройней; у блудниц они часто бывают красивей;
Ты на уродства взирай: «О ручки, о ножки!..» Но с задом
Тощим, носатая, с тальей короткой, с большою ступнею… (Римская сатира. М.: Худ. лит. 1957)
Ну не нравились Горацию женщины с «тощим задом», вот привереда!
Вряд ли найдется хоть один народ в человеческой истории, который обошел бы своим романтическим вниманием эту замечательную особенность женского тела.
А вот Восток. Не один раз Шехерезада в «Тысяче и одной ночи» останавливает взгляд на этой части женского тела. Влюбленный царевич Ардешир посмотрел на возлюбленную и увидел, что «она издает стоны, от которых расплавится камень, и плачет слезами, подобными дождю, и он потонул от любви в море бедствий и произнес» стихи, в которых есть и такие строки:
Твой стан – точно ветвь, когда гнётся она.
Коль северный ветер её закачает.
…………………………………………..
Твой стан изнурён отягчающим задом –
Ведь тяжек он так, а твой стан легковесен…
Очень метко сказано -- «тяжек»! Соединение легковесной гибкой талии и отягощающего ее зада в прелестную игру, вызывающую любование царевича. Восток – дело тонкое...
Но в воспевании задних прелестей имелись и продолжают существовать вариации.
В 1804 году натуралисты Перон и Лессер прибыли в Южную Африку проводить исследования здешних готтентотских племен в районе мыса Доброй Надежды. В своих дневниках они описали особенность, которой обладали местные женщины – фантастическая гипертрофия ягодиц, достигавших чрезвычайно больших размеров.
Самые значительные женские ягодицы отмечаются у готтентотов, бушменов и некоторых других африканских племён. У белых женщин такие ягодицы встречаются крайне редко. В самом развитом состоянии каждая ягодица может иметь в ширину 60-
Вы думаете, стрелы Амура – это всего лишь метафора из мифологии древних греков? А вот у африканских бушменов жених обязан собственноручно изготовить стрелу Любви и запустить ее как можно точнее в очаровательную попку невесты, иначе можешь получить от ворот поворот. Таков у бушменов свадебный обычай.
Именно в ягодицы и никуда больше!
Примером изменения традиционных взглядов на женскую «филейную» часть может служить отношение к женской полноте у народов островов Фиджи, основным критерием красоты женщины которых веками служили её габариты. Вековая традиция – чем больше, тем красивее – в последние годы однако стала меняться. И если раньше девочек специально «откармливали», чтобы они были в «хорошем теле», – девушки не могли рассчитывать на внимание поклонников, если весили меньше
Почему так притягивает мужской взор эта часть женского тела?
Очевидно, упругие, развитые ягодицы создают, во-первых, телесную гармонию, а, кроме того, – и быть может это еще важнее! – свидетельствуют о телесном здоровье и, следовательно, о высокой способности такой женщины к воспроизводству рода. Поэтому народное «есть за что подержаться» наличествует в фольклоре всех народов как очень высокая мужская оценка женских телесных достоинств. Сербы шутят «Женщина без крепкого зада, что телега без колёс». Можно сказать без всякого преувеличения, что упругость, округлая форма и достаточная величина ягодиц являются для большинства мужчин сексуальной доминантой, фасцинирующим сигналом-образом, очаровывающим и влюбляющим безотчетно, подсознательно. У некоторых мужчин погоня за «Каллипигой» становится чуть ли не манией.
Эдуард Фукс в своей «Истории эротики» уделил много внимания тому, как публично демонстрировалось и воспринималось человеческое тело, в особенности женское, в разные исторические эпохи в Европе (Ренессанс, галантный век, буржуазный век). Он констатировал бесспорный факт фасцинативности как тела в целом (всегда особым образом «организованного» и продемонстрированного!), так и отдельных его повышенно фасцинативных частей. Бедра и ягодицы всегда были предметом особого мужского внимания и потому женщины включали эти части тела в сексуально-фасцинирующий язык кокетства и флирта.
Само собой разумеется, что не обошла своим утонченным вниманием замечательную женскую фасцину и живопись: что ни Венера, Диана, Леда или Нимфа, не говоря уж о Грациях, 
то и изумительные ягодицы. Насколько они удавались кисти художника.
Так, мастером изображения филейной части был художник XIX столетия француз М. Буше.
Множество фавориток короля и его приближенных были им изображены именно с заднего плана. Причем некоторые по нескольку раз – с нюансировкой. Живописцы той эпохи, умеющие изобразить «эту часть» тела, пользовались огромной популярностью, им заказывали картины все придворные донжуаны, приводя к ним своих жён и любовниц. Фотоаппаратов-то не было!
Забавное признание опубликовал известный кинорежиссер Андрей Кончаловский. Вспоминая молодые годы, он признается: «У меня это плохо получается – знакомиться на улице, но что-то просто толкает тебя идти следом, когда видишь манящий рельеф фигуры, особенно сзади (выделено мной - В.С.). Она идет так красиво, Боже мой, как красиво! Наступает состояние обреченности. Думаешь: «Сейчас я подойду к ней, буду говорить какие-то глупые слова, она пошлет подальше, да еще зло пошлет». Масса бессмысленных, детских обрывков мыслей проносится в голове, пока шагаешь следом за ней, готовишься неловко сказать: «Извините, пожалуйста...» И вдруг она оборачивается, ты видишь вполне непривлекательный фасад, посредственное малоприятное лицо – и вместо всего приготовленного говоришь: «Извините, я ошибся». Вот такой любитель «пристроиться, зайти сзади»! Очень искреннее признание, в стиле древних греков! Которое могли бы, наверное, сделать почти все мужчины России и земного шара…
А в последние годы женщины вдруг остро осознав замечательное, сводящее с ума назначение своих ягодиц в общении с сильным полом, бросились от погони за «желанной для мужчин большой грудью» (пионер этой моды – Памела Андерсон) в погоню за «попками, как у Дженнифер Лопес».
В США эта попка настолько полюбилась и стала символом сексапильности, что началась массовая коррекция своих ягодиц женщинами всех возрастов и сословий. Понятно, что в ход пошла… пластическая хирургия, и представителям этой профессии надо срочно поставить статую «Дженнифер Каллипига» у своих кабинетов, как делали древние греки на площадях своих городов с Афродитой.
Кстати, можно в связи с этой становящейся всемирной модой вспомнить один забавный русский деревенский обычай. В деревнях девицу, собирающуюся замуж, проверяли на «крепость зада» весьма оригинальным способом: на табуретку клали грецкие орехи, и если девица, сев на них, раскалывала скорлупу, значит «пора». Надежный критерий! Вряд ли выдержали бы такой экзамен многие современные девушки.
Не миновало увлечение показа замечательно спортивного обнажённого женского тела и советских скульпторов с разрешения, само собой разумеется коммунистической партии и лично товарища Сталина - по всей стране красовалась в разных вариантах "Девушка с веслом". Почти как в Древней Греции, где ставили статуи знаменитым олимпийцам.
В Интернете, на множестве сайтов, посвященных женской наготе, уйма «лучших попок». Значит ценители есть? А может быть пришла пора возобновить конкурсы красоты ягодиц, как делали древние греки? Ведь каждодневный, многовековой конкурс задних женских прелестей в живой жизни не прекращается ни на секунду. Присмотритесь, как стреляют мужчины глазами. Кто украдкой, а кто и нагловато устремив свой мужественный взор туда, куда смотреть открыто неприлично в культурном обществе…
А вот забавная легенда о римском папе Бонифации VIII (XIII век), который первым в истории человечества запретил католикам любой пирсинг. Согласно легенде у папы был перстень с огромным изумрудом, который он подолгу рассматривал. Уже после смерти удивлённые служители Ватикана увидели в изумруде изумительную Каллипигу. Римский папа, глава католиков-христиан и ... Каллипига.
Другая легенда – и тоже о римском папе и Каллипиге – связана с именем папы Александра VI Борджиа, того самого сластолюбца, который, если верить сплетням и слухам того времени, сожительствовал с собственной дочерью красавицей Лукрецией. Каллипигу на огромном изумруде вырезал ему один знаменитый ювелир, поместив изумруд в крест: папа крестил прихожан ... любуясь Каллипигой! Круто!
Каллипига – вот он критерий сексапильного соблазнительного женского тела.
И многие женщины, кто интуитивно, кто вполне обдуманно, это знают и к этому стремятся, ограничивают потребление сладкого и жирного, ходят в фитнес-клубы, знимаются ежедневно физическими упражнениями, бегом. Ожиревшее тело, напрочь смазывающее все фасцинирующие телесные прелести женщины, превращают её в малопривлекательное для мужского взора антифасцинативное существо, занимающее последнюю строку в классификации Льва Ландау - «противно смотреть».
Значит надо думать и стараться не набирать вес. Кое-чем и жертвовать, в первую очередь тягой к сладенькому и вкусненькому, ограничивать их дозы, не превращая удовольствие в затягивающую как водоворот зависимость.
И надо спасать своих дочерей с детства, не создавать им риск будущего жизненного несчастья.
